Хотите узнать, как вы относитесь к риску? Попробуйте максимально реалистично представить нашу с вами встречу при таких обстоятельствах. Мы здороваемся, садимся друг на против друга. Я, приветливо улыбаясь, даю вам 1000 рублей. Вы, улыбаясь даже более приветливо, убираете тысячу в карман. Представили? А теперь я достаю монетку и предлагаю сыграть в такую игру. Если выпадает орел, вы отдаете мне обратно 1000 рублей, а если выпадет решка, то я даю вам еще… А вот теперь ответьте честно, за какой минимальный выигрыш в случае решки вы согласились бы сыграть со мной в эту игру?

Если ваш ответ меньше 1000 рублей, вы любитель риска. Если ровно 1000 рублей, вы нейтральны к риску. А если больше 1000 рублей, то вы не любите риск.

А какой минимальный выигрыш вас устроит, если я сначала дам вам 5 000 рублей, а затем предложу сыграть на них? А если дам 5 000 рублей и предложу сыграть на 20 000 рублей? Поменялось ли ваше отношение к риску в зависимости от роста возможного проигрыша? Попробуйте предложить подумать над такой ситуацией своим друзьям. А теперь родителям. Кто из них меньше любит риск?

Как биологический вид мы не любим убытков и стараемся избегать их (для выживания и продолжения рода всегда было важнее сберечь, а не приумножить то, что мы имели).

Есть люди, которые в силу возраста, пола, профессии, физиологических или психологических особенностей более склонны к риску. Именно они, как правило, идут работать в финансовую сферу, которая отличается повышенным риском потерять свои деньги (речь идет о той работе, которая связана с реальным принятием решений о деньгах, а не, скажем, о работе операциониста в банке). Но даже любители риска на самом деле любят выигрывать, а не проигрывать. Вместо того чтобы зафиксировать убытки на низком уровне, прекратив игру, многие продолжают вкладывать новые средства в убыточную стратегию, надеясь рано или поздно (часто бывает именно поздно) отыграться. Показательный пример: как Ник Лисон обанкротил Бэрингз.

Как Ник Лисон обанкротил «Бэрингз»

Итак, мы не любим потери и не очень любим разбираться в тонкостях предлагаемых альтернатив. Поэтому по возможности предпочтем сохранить текущее состояние (статус-кво) или выбрать опцию, предлагаемую по умолчанию. Опция «по умолчанию» кажется нам привлекательной еще и потому, что мы видим в ней негласное одобрение того, кто ее предложил (государства, работодателя, продавца программного обеспечения). Однако представим, что продавец товара или услуги действительно задумался о том, какую опцию предложить в качестве стандартной. Почти во всех случаях он выберет вариант, выгодный для себя, а не для нас.

Этим довольно часто грешат продавцы финансовых услуг. Льготная процентная ставка в первые 3 месяца кредита на 1 год привлечет вас в банк, и вы, возможно, даже не обратите внимание, что в остальные 9 месяцев ставка существенно возрастает. Другой пример - автоматическая пролонгация вклада в день его окончания на ухудшившихся условиях, на которые вы вряд ли согласились бы, если бы ваше мнение спросили в явном виде.